Иммунотерапия в лечении рака головы и шеи: новые перспективы.

Результаты работы опубликованы в журнале Cancer Cell. Рак головы и шеи занимает седьмое место по распространённости в мире.

Каждый год диагностируется около 890 тысяч новых случаев, а число смертей достигает 450 тысяч. Традиционные методы лечения, включая операции, часто сопровождаются серьёзными последствиями, такими как потеря голоса или нарушение функции глотания.

Учёные протестировали три схемы лечения: один иммунопрепарат (ниволумаб) и две комбинированные терапии (ниволумаб ипилимумаб и ниволумаб релатлимаб). Выяснилось, что обе комбинации давали в два-три раза лучший эффект по сравнению с монотерапией: у трети пациентов после месяца лечения опухоль уменьшилась более чем на 50 процентов.

Исследователи также проанализировали активность иммунных клеток в опухолях пациентов и обнаружили, что разные белки-маркеры (LAG-3 и CTLA-4) помогают предсказать, какой именно вариант иммунотерапии подойдёт конкретному пациенту. По словам ведущего автора работы Роберта Ферриса, это открывает путь к более персонализированному лечению рака.

Учёные уже запатентовали диагностический метод, позволяющий определять оптимальную комбинацию препаратов для каждого пациента. В настоящий момент исследование продолжается: в новой фазе клинических испытаний примут участие ещё 40 человек, а дозировка препаратов будет увеличена для проверки их максимальной эффективности.

В начале марта этого года учёные также выявили новый способ устранения раковых опухолей. Применяя технологию венного редактирования CRISPR, специалистам удалось добиться разрушения опухолевых структур.

Когда человек проходит через дверь, он может забывать, зачем шёл или что хотел сказать. Это происходит потому, что мозг естественным образом классифицирует действия и информацию на основе контекста окружающей среды.

Как рассказал Кристиан Джаретт в программе «Би-Би-Си» Science Focus, при перемещении между комнатами мозг слегка «перезагружается», и информация, которая появилась у него в предыдущей комнате, «выскальзывает» из памяти. Джаретт указал на результаты исследования Университета Квинсленда, в котором изучался эффект дверного проёма.

Исследователи обнаружили, что прохождение через дверные проёмы, соединяющие одинаковые комнаты, в основном не влияет на память — возможно, потому что контекст не изменился настолько, чтобы создать значимую границу события. Однако только тогда, когда исследователи отвлекали добровольцев параллельным выполнением второстепенной задачи, дверные проёмы между идентичными комнатами влияли на память.

По словам Джаретта, эффект гораздо более вероятен, когда происходит существенное изменение контекста — например, если вы выходите из комнаты на улицу. Чтобы избежать этого эффекта, нужно постараться сконцентрироваться на своей цели, проходя через дверь.

Комментарии Джарретта перекликаются с выводами группы учёных из Университета Нотр-Дам в Индиане, которые в 2016 году провели эксперимент, проливший свет на систему «картотеки» мозга. Исследователи утверждают, что события и воспоминания «изымаются» из одной комнаты, как только мы выходим в другую, сохраняя информацию в последовательных главах или эпизодах.

Согласно исследованию, опубликованному в Quarterly Journal of Experimental Psychology, дверные проёмы выступают своего рода триггером этого процесса. Группа американских исследователей попросила добровольцев использовать компьютерные клавиши для навигации по 55 виртуальным комнатам, большим и маленьким.

В каждой комнате было по одному-два стола с предметами, которые добровольцы должны были взять, отнести в другую комнату и снова поставить на стол. Результаты показали, что производительность памяти заметно снижалась после того, как испытуемые проходили через дверной проём, а не тогда, когда они преодолевали то же расстояние, но оставались в той же комнате.

Чтобы подтвердить результаты в реальной жизни, а не на компьютере, команда создала похожую среду из комнат и столов, спрятав предметы в коробках, которые несли добровольцы. И снова исследователи обнаружили, что участники с большей вероятностью забывали, что у них в коробке, как только они проходили через дверь в соседнюю комнату.

В отчёте о своих результатах исследователи заявили, что перемещение в новую обстановку, вероятно, засоряет рабочую память мозга, в результате чего он не может вспомнить первоначальную причину входа в комнату.

Для этого они изучили сексуальное поведение в индонезийском племени Дани. Учёные сравнили ответы 80 мужчин: 40 из них выросли в обществе, где женщины традиционно ходили с обнажённой грудью, а 40 — в культуре, где грудь прикрывают.

Обе группы оценивали уровень сексуального возбуждения при виде груди и частоту прикосновений к ней во время близости. Различий обнаружено не было.

Это опровергает представление о том, что интерес к груди связан с западными нормами и табу. Даже в среде, где грудь не скрывалась, мужчины проявляли к ней такой же интерес.

Авторы подчёркивают, что грудь не является определяющим фактором выбора партнёрши, однако сексуальная реакция на неё, вероятно, заложена биологически. Психологи считают, что данные подтверждают универсальность реакции мужчин, а не её культурную обусловленность.

Они связывают это с повышенным содержанием меланина — пигмента, способного частично защищать организм от воздействия радиации. Учёные полагают, что тёмные лягушки имели больше шансов выжить после катастрофы и передать свои гены потомству.

Особое внимание учёных привлекли волки. По данным американских биологов, их иммунная система показывает повышенную устойчивость к онкологическим заболеваниям, несмотря на регулярное облучение в шесть раз выше безопасного для человека уровня.

У собак, живущих вблизи АЭС, выявлены изменения в ДНК, отличающие их от обычных популяций. Птицы также адаптируются к радиации: у них наблюдается повышение уровня антиоксидантов, защищающих от клеточных повреждений.

Однако у домашних животных в первые годы после катастрофы фиксировались тяжёлые мутации: пороки развития, лишние конечности, аномальный окрас. Полученные данные подталкивают учёных к пересмотру взглядов на влияние радиации.

Они приходят к выводу, что радиация может не только разрушать, но и запускать неожиданные эволюционные процессы. Однако исследователи отмечают, что это не повод недооценивать опасность — приспособиться смогли далеко не все.

Норвежские учёные проанализировали данные более 45 тысяч студентов и выяснили, что даже небольшое количество экранного времени в постели увеличивает вероятность нарушений сна на 59% и сокращает его продолжительность в среднем на 24 минуты. Результаты исследования были опубликованы в Frontiers in Psychiatry.

В опросе участвовали молодые люди в возрасте от 18 до 28 лет. Их спрашивали, пользуются ли они электронными устройствами после того, как легли спать, сколько времени проводят за экраном и чем именно занимаются: смотрят фильмы, играют, читают учебные материалы, слушают аудио или сидят в социальных сетях.

Также фиксировались время отхода ко сну, продолжительность сна, наличие бессонницы и дневная сонливость. Оказалось, что тип активности не имеет значения — важна именно продолжительность.

Чем дольше человек проводит время с телефоном в кровати, тем сильнее страдает сон. Социальные сети не оказались более вредными, чем, например, сериалы или чтение.

По мнению авторов, экраны вытесняют сон по времени, а не делают человека более бодрым. Учёные советуют сократить экранное время перед сном минимум на полчаса, а при использовании — отключать уведомления.

Специалисты подчёркивают, что их выводы пока касаются только узкой выборки и требуют дальнейших исследований, в том числе с физиологическим мониторингом сна.